El trato era que nos amáramos
hasta que desaparecieran los miedos,
El trato era que nos acariciáramos
hasta que nos limpiáramos el cielo,
El trato era que cantáramos
aunque el barco se estuviera hundiendo,
El trato era que bailáramos
mientras que explotaba el universo.
El trato era que nos quisiéramos
como si fuéramos dos perros:
Los dos mojados y hambrientos bajo la lluvia,
bajo la lluvia de enero,
Durmiendo debajo de un puente enamorados,
queriéndonos.
El trato era que nos amáramos
como si no tuviéramos invierno.
Dime ¿cómo era el trato?
Dime ¿cómo era el trato?
Maldito trato
Que dura un rato.
El trato era que nos quisiéramos
sin el permiso del cielo,
El trato, el trato era que nos amáramos
aunque nos mandaran al infierno,
El trato era que el trato era sagrado
y ahora, niña, se ha muerto.
Que qué me pasa, dicen.
Que qué me pasa, dicen.
No podemos llegar al final de la vida
en un estado perfecto,
Tenemos que llegar al final de nuestros días
derrapando y medio muertos,
Sucios, cansados, gastados, heridos,
doloridos sonriendo.
Y cuando nos paremos tú y yo, vida mía,
y miremos hacia atrás, mi amor,
Digamos los dos juntos
Que el viaje estuvo bueno.
Maldito trato
Que dura un rato.
El trato era que nos quisiéramos
sin el permiso del cielo,
El trato, el trato era que nos amáramos
aunque nos mandaran al infierno,
El trato era que el trato era sagrado y eterno
y ahora, niña, se ha muerto.
Que qué me pasa, dicen.
Que qué me pasa, dicen.
El trato era que nos miráramos
cuando nadie nos pudiera ver,
Que nos amáramos tú y yo al amanecer
Y nos perdiéramos en el agua
aunque no tuviéramos sed.
Que qué me pasa, dicen. ¿Qué me pasa?
Qué me pasa, dicen. ¿Qué me pasa?
|
Уговор был, что мы будем любить друг друга,
пока не испарятся все страхи.
Уговор был, что мы будем ласкать друг друга,
пока не разгоним все тучи над нами.
Уговор был, что мы будем петь,
даже если наш корабль будет идти ко дну.
Уговор был, что мы будем танцевать
во время вселенского взрыва.
Уговор был, что мы будем любить друг друга,
как животные:
оба мокрые и голодные во время дождя,
январского дождя,
будем ночевать под мостом восторженные
и любящие друг друга.
Уговор был, что мы будем любить друг друга
так, будто зимы для нас не существует.
Скажи-ка, какой был уговор?
Скажи-ка, какой был уговор?
Проклятый уговор,
который длится так недолго.
Уговор был, что мы будем любить друг друга
без благословления небес.
Уговор, уговор был, что мы будем любить друг друга,
даже если попадём за это в ад.
Уговор был, что уговор наш – священен,
а теперь, детка, он нарушен.
И ещё спрашивают, что со мной?
И ещё спрашивают, что со мной?
Невозможно оставаться до конца жизни
в идеальном состоянии.
К концу наших дней мы должны явиться
пробуксовывая и полумёртвыми.
Грязными, усталыми, потрёпанными, израненными,
и улыбаясь сквозь боль.
Когда мы остановимся с тобой, жизнь моя,
и оглянемся назад, любимая, –
мы скажем дружно,
что путешествие было прекрасным.
Будь проклят уговор,
который длится так недолго.
Уговор был, что мы будем любить друг друга
без благословления небес.
Уговор, уговор был, что мы будем любить друг друга,
даже если попадём за это в ад.
Уговор был, что уговор наш – священен и вечен,
а теперь, детка, он нарушен.
И ещё спрашивают, что со мной?
И ещё спрашивают, что со мной?
Уговор был, что мы будем смотреть друг на друга,
когда никто нас не видит,
что будем заниматься любовью на рассвете
и пропадать вдвоём в воде,
даже если не жажда тому причиной.
И ещё спрашивают, что со мной?! Что со мной?
Что со мной – спрашивают. Что со мной?
|
