Все рабочие маршируют под удары барабанов,
Их дух сломлен, им некуда бежать.
Они мечтают о мужестве и заряженном пистолете,
Но все рабы понимают: им лучше прикусить язык.
Следы от инъекций по всей планете,
Хоть одна вена еще не поражена?
Они б убили друг друга, только бы унести ноги.
Да здравствует безысходность!
Да благослови бог всех забытых богом,
Мы вооружим их до зубов,
Чтобы они сражались, сражались на объявленной миру войне.
Нет больше любви, несите это бремя,
Ведь в нас не осталось человечности,
Мы — музыка, созданная для глухих.
Они играют в игру, в которой знают, что не победят,
Сыты по горло миром, в котором живут,
Мессия явился под кайфом от героина, от героина.
Все рабочие маршируют под удары барабанов,
Они угодили в ловушку, взятые один за другим.
Лекарство ядовито, но оно обезболивает,
Ведь все, что они чувствуют — боль и сожаление,
Бытие — это просто то, чем они лучше бы пренебрегли.
Да здравствует безысходность!
Да благослови бог всех забытых богом,
Мы вооружим их до зубов,
Чтобы они сражались, сражались на объявленной миру войне.
Нет больше любви, несите это бремя,
Ведь в нас не осталось человечности,
Мы — музыка, созданная для глухих.
Они играют в игру, в которой знают, что не победят,
Сыты по горло миром, в котором живут,
Мессия явился под кайфом от героина, от героина.
И это свобода? Вы хотели этой жизни?
И если это не жизнь, а мечта, то мы упали ниже некуда.
Нет больше любви, несите это бремя,
Ведь в нас не осталось человечности,
Мы — музыка, созданная для глухих.
Они играют в игру, в которой знают, что не победят,
Сыты по горло миром, в котором живут,
Мессия явился под кайфом от героина, от героина.
