Помнишь ли ты меня?
Прахом твоя семья.
Я их уничтожил, и твой черед.
Кровью брат истекал,
А твой отец кричал,
И в том я один виной, когда мать твоя всхлипнула,
Молит: «Делай, что хочешь, мне,
лишь не вреди моей семье.
Забери мою гордость, забери жизнь и тело,
но прошу, не забирай тех, кто близок мне.
Прошу, делай, что хочешь, мне, лишь не вреди моей семье.
Забери мою гордость, забери жизнь и тело,
не тронь тех, кого я люблю».
И я продолжил беспощадно.
Тебе взглянул я в глаза,
А в них отраженье
Этой мрази, что мы с тобой ненавидим вдвоём.
И засияла сталь,
И полилась кровь из горла.
Я раздавлю все зеркальца в твоей башке.
И тут я подумал...
Если не сгорю в аду, умерев — могу в рай попасть я.
Если не сгорю в аду, умерев — могу в рай податься.
Если не сгорю в аду, умерев — могу в раю очутиться.
Если не сгорю в аду, умерев — могу в раю очутиться.
Могу очутиться — но, может быть, нет.
