Сцена первая: мы просто друзья в спальном мешке,
Греемся друг о друга, у нас на двоих одна грязная подушка,
И ты тычешься губами в мои волосы.
У кого-то там сверху есть крыса, которая нас смешит,
И люди пьют
И поют песни Ван Алена и Слейеров
Под звуки рвущихся струн укулеле.
Сцена вторая: ну вот, мы нашли квартиру,
Хотя, это громко сказано —
На полу футон 1,
Столешница вместо двери.
Вся мебель слеплена из ящиков из-под молока и клейкой ленты,
И если мы занимаемся сексом, соседям снизу всё слышно,
Но мы больше не делаем этого.
И я лежу, думая — что всё это значит?
Это к худшему или же к лучшему?
Ты забрал одеяло, значит, мне осталась простынь,
Я бы удержала тебя, если б ты только
Позволил...
Сцена третья: только взгляните, какое чудо,
Какое тихое и уединённое место,
На все накопленные деньги мы купили себе
Дом в частном секторе,
Это самое красивое место в округе.
Ты сам выбрал себе матрас, вот его доставили,
Я поднялась наверх
И от одного вида этого моё сердце окаменело
И я обняла руками...
Себя.
И я стою, думая — что всё это значит?
Это к худшему или же к лучшему?
Ты прошёл мимо меня, чтобы поправить покрывало,
Но я всё ещё была готова дарить тебе любовь, если тебе надо.
И тут ты сказал:«Ни за какие деньги в мире
Нельзя купить кровать, столь широкую и большую,
На которой ты бы точно ненароком не коснулась меня ночью.»
Сцена четвёртая: теперь мы оба едва двигаемся,
И не счесть времени,
Которое мы тут пролежали, дрожа от страха,
Боясь настолько, что разучились чувствовать.
Я отыскала свои очки, ты выключил свет,
Отвернулся на свою сторону — точно так, как и все эти годы,
Сдерживая водопад из слёз. 2
А я всё никак не спрошу — что всё это значит?
Это к худшему или же лучшему?
У тебя остановка сердца, у меня рак,
Меня уже давно не волнует, почему ты перестал отвечать...
Сцена пятая: теперь можешь ясно увидеть,
Как деяния в жизни повлияют на стоимость и размеры камней,
Что знаменуют вход в наш последний дом.
У нас милое местечко под вишнёвым деревом,
И мы лежим так, как лежали всю жизнь -
Бок о бок, смиренные и охладевшие.
И наконец я спрашиваю — что всё это значило?
Было ли это к худшему или же к лучшему?
И ты протягиваешь руки,
Впервые за всё время повернувшись ко мне,
И говоришь:
«Я бы рассказал обо всём, если бы ты только спросила,
Если бы ты только спросила,
Если бы ты только спросила...»
