Если война священна, а секс непристоен,
Тогда мы запутались в этом осознанном сновидении.
Крещенные в границах, обученные в грехе,
Разделены по различиям, полу и цвету кожи.
О, поэтому мы можем ненавидеть друг друга
И бояться друг друга,
Мы можем построить эти стены между нами,
Детка, удар за ударом и кирпич за кирпичом,
Запираться от других, запираться.
Да, мы можем ненавидеть друг друга и бояться друг друга,
Мы можем построить эти стены между нами,
Детка, удар за ударом и кирпич за кирпичом,
Запираться от других, запираться.
О, может быть, нам следует полюбить кого-то?
О, может быть, нам следует любить чуть больше?
Поэтому, может быть, нам следует полюбить кого-то,
Вместо полировки бомб в этой священной войне?
Что если бы секс был свят и война была бы непристойна?
И это не было бы перепутано, какая прекрасная мечта.
Жить для любви, не страшась конца,
Прощение — это единственная реальная месть.
О, поэтому мы можем излечить друг друга
И дополнить друг друга.
Мы можем сломать эти стены, что между нами,
Детка, удар за ударом, кирпич за кирпичом.
Будь открытым, открой себя.
Да, мы можем излечить друг друга и дополнить друг друга.
Мы можем сломать эти стены, что между нами,
Детка, удар за ударом, кирпич за кирпичом.
Будь открытым, ты открыт миру.
Поэтому, может быть, нам следует полюбить кого-то?
Может быть, нам следует любить чуть больше?
Поэтому, может быть, нам следует полюбить кого-то,
Вместо полировки бомб в этой священной войне?
Что если бы любовь была бы священна, а ненависть непристойна?
Мы должны дать жизнь этой красивой мечте,
Потому что мир и любовь не так далеки,
Если мы залечим наши раны прежде, чем появятся шрамы,
Залечим раны прежде, чем появятся шрамы.
