В каменных джунглях, сделанных из цемента,
под этим потухшим солнцем ночи провожу я в борьбе.
Как здесь дышат все без кислорода,
и кто поймет эти каменные джунгли,
кто поймет каменные джунгли?
В каменных джунглях, где Христос на кресте
остался безголосым,
из-за промышленности
слишком много раковых заболеваний у населения,
и тот, кто курит, уже их получил.
И кто их поймет, эти каменные джунгли,
кто их поймет, эти каменные джунгли?
Вот орангутан, орангутан
Бинго-Бонго, Бинго-Бонго — здесь, в городе.
Но джунгли, но джунгли,
мне кажется, — они здесь,
и это плохо для человечества.
Нас слишком много на земле,
как крышек от пивных бутылок,
и это безумие...
Но если вспыхнет новая война,
нас тут же накроет насмерть волной,
потому что бомбы не могут передумать.
В каменных джунглях никто никого не любит,
но зато в школах продают наркотики, как соль,
здесь, похоже, умерло сострадание.
И кто человек в этих каменных джунглях.
в этих джунглях большого города.
Без кислорода как дышать?
и кто их поймет, эти каменные джунгли,
кто поймет эти каменные джунгли?
Вот орангутан, орангутан
Бинго-Бонго, Бинго-Бонго — здесь, в городе.
Но джунгли, но джунгли,
мне кажется, — они здесь,
и это плохо для человечества.
Нас слишком много на земле,
как крышек от пивных бутылок,
и это безумие...
Но если вспыхнет новая война,
нас тут же накроет насмерть волной,
потому что бомбы не могут передумать.
Вот орангутан, орангутан
Бинго-Бонго, Бинго-Бонго — здесь, в городе.
Но джунгли, но джунгли,
мне кажется, — они здесь,
и это плохо для человечества.
Нас слишком много на земле,
как крышек от пивных бутылок,
и это безумие...
Но если вспыхнет новая война,
нас тут же накроет насмерть волной,
потому что бомбы не могут передумать.
