Cette gamine assise en pleurs
Que chagrinent de trop grands malheurs,
Les grandes s’amusent sans elle,
Exclue de la bande, elle reste toute seule.
Une qui commande, des favorites,
Il parait qu’elle est trop petite,
À la marelle y’a des V.I.P.,
Dans les maternelles comme en boîte de nuit.
Mais faut pas pleurer, ça va s’arranger...
Qu’est ce que tu voulais que j’lui dise ?
Toute la vérité, rien que la vérité ?
Est-ce que tu voulais que j’lui dise,
Que ça ne f’ra qu’empirer ?
Le plus triste, le plus dommage,
Elle le sait pas et c’est de son âge,
Mais elle-même un jour elle fermera sa porte
Quand à son tour elle sera la plus forte...
Ce garçon assis dans un coin,
quinze ans, la tête dans les mains,
premier amour, premier chagrin,
comme le shampoing, la formule deux en un.
Il a beau dire que c’est pas grave,
Jouer les hommes, faire le brave,
La savoir dans les bras d’un autre,
Ça lui brise le cœur,
ça lui ronge le ventre...
Mais faut pas pleurer, ça va s’arranger...
Qu’est ce que tu voulais que j’lui dise ?
Toute la vérité, rien que la vérité ?
Est-ce que tu voulais que j’lui dise,
Que ça ne f’ra qu’empirer ?
Qu’il a pas fini de pleurer,
qu’la leçon n’est jamais apprise,
Mais si ça peut le rassurer,
Lui-même un jour fera sa valise.
Cette femme qui cache ses pleurs,
Le café coule dans la cuisine,
Son patron n’était pas fier,
Faut dégraisser, drôle de régime.
Chemise cartonnée, demandes de formations,
Dossiers bien classés, lettres de motivation,
D’un geste elle balaye de tristesse et de rage
Les fiches de paye, les demandes de stages.
Qu’est ce que tu voulais que j’lui dise ?
Puisqu’elle savait déjà,
Elle le savait mieux que moi,
Que ça neva jamais s’arranger,
Que ça ne f’ra jamais qu’empirer.
Ce vieil homme fatigué d’Algérie,
Qui regrette son Maghreb jour et nuit,
Tout juste toléré aujourd’hui,
Faut dire qu’ça fait que trente ans qu’il est ici.
Qu’il ne sera jamais propriétaire,
Qu’il occupe une chambre de bonne,
Au pays de Voltaire, au pays des lumières
Et des droits de l’homme.
Ce sans-papier rejette qui repart,
Sans même dire au revoir,
Sans nous dire merci pour le billet
De charter gratuit vers la misère de son pays.
Ça le soulagera sûrement d’apprendre,
Et faudrait quand même pas qu’il oublie
Qu’on a gravé Fraternité
Sur le fronton de nos mairies.
Ce taulard emprisonné dans une cellule à six,
Il devrait en profiter
parce que bientôt ils seront dix.
Ce malheureux qui dort
sur une ventilation de métro,
Il s’en fout de savoir que je le chante pas
Assez fort et beaucoup trop faux.
Qu’est ce que tu voulais qu’ils me disent ?
|
Вот девочка сидит и плачет,
У нее большое горе:
Старшие играют без нее, ее не берут
В компанию, она осталась совсем одна.
Кто-то командует, кто-то в свите…
А она, наверное, слишком маленькая.
В игре в классики тоже есть ВИПы –
В детском саду все так же, как в ночных клубах.
Но не надо плакать, все уладится…
Что, по-твоему, я должен ей сказать?
Всю правду, ничего, кроме правды?
Ты хочешь, чтобы я сказал ей,
Что дальше будет только хуже?
Печальней всего и досадней всего –
Ей еще рано об этом знать –
Что и она однажды захлопнет дверь,
Когда придет ее черед, и она окажется сильнее других.
Вот мальчик лет пятнадцати сидит в углу,
Обхватив голову руками:
Первая любовь, первая печаль —
Это как шампунь, «два в одном».
Он может сколько угодно говорить: «Ничего страшного»,
Может играть в мужчину, храбриться…
Стоит представить ее в объятьях другого,
Как у него разбивается сердце
И все переворачивается внутри.
Но не надо плакать, все уладится…
Что, по-твоему, я должен ему сказать?
Всю правду, ничего, кроме правды?
Ты хочешь, чтобы я сказал ему,
Что дальше будет только хуже?
Что он плачет не в последний раз,
Что нельзя ничему научиться,
Но — если это его утешит —
Придет время, когда и он соберет чемоданы?
Вот женщина прячет свои слезы:
Кофе на кухне убежал;
Начальник недоволен;
Нужно вывести пятна; странная диета.
Картонные папки, досье,
Мотивационные письма;
Одним жестом грусти и злости
Она сметает расчетные листы, резюме…
Что, по-твоему, я должен ей сказать?
Она ведь и сама уже все знала,
Она знает лучше, чем я,
Что ничего никогда не уладится,
Что дальше будет только хуже.
Вот усталый старик из Алжира,
День и ночь он тоскует по своему Магрибу;
Здесь его едва терпят –
И так уже тридцать лет.
У него никогда не будет своего жилья,
Он живет в комнате для прислуги —
В стране Вольтера, в стране просвещения
И прав человека.
Вот беженец, которому отказали,
Отправляется обратно, даже не попрощавшись,
Не поблагодарив нас за бесплатный билет
На чартерный рейс в его несчастную страну.
Конечно, ему станет гораздо легче,
Если он узнает – и пусть не забывает об этом –
Что у нас на фронтоне каждой мэрии
Написано слово «Братство».
Вот заключенный в камере на шестерых,
И он должен радоваться,
Потому что скоро их там будет десять.
Вот какой-то неудачник спит
На вентиляционном люке метро –
И ему нет дела до того, что я пою о нем Недостаточно громко и слишком фальшиво.
Что, по-твоему, они бы мне сказали?
|
