Oslo s'est endormi.
Je prends le train de nuit.
Sur le hublot la pluie, mes sanglots retranscrits.
Oslo s'est évanoui.
Et par le train de nuit.
Je regagne Paris mais je perds une amie.
Elle était belle,
Quand il se mettait a neiger.
Elle était celle,
Dont on n'osait s'approcher.
Intrépide et solennelle,
Quand elle défiait l’immensité.
Une étincelle,
Avant que tout parte en fumée.
Oslo c'est pas ici,
Ce n'est plus aujourd'hui.
C'est une tristesse enfouie,
C'est un mot interdit.
Oslo c'est bien fini.
C'est une autre, une autre vie.
Mes amours, mes amis,
Pour toujours, sont partis.
Tant pis pour elle,
Si elle ne veut plus me parler.
Elle était belle,
Quand on frôlait l’éternité.
Je me rappelle,
Nos boréales matinées,
Mais plus rien ne vaut la peine,
Si tu peines a aimer.
Tant pis pour elle,
Si elle ne veut plus me parler.
Elle était belle,
Quand on frôlait l’éternité.
Je me rappelle,
Que souvent elle me disait,
Rien ne vaut la peine,
Si tu peines a aimer.
Mon Dieu qu'elle était belle,
Quand elle se mettait en danger.
Elle était celle,
Dont j'ai toujours rêvé.
Interdite et sensuelle,
Quand elle défiait l’obscurité.
En arc-en-ciel,
Avant que tout parte en fumée.
|
Осло заснул.
Я сажусь в ночной поезд,
На окне дождь, мои переписанные рыдания.
Осло исчез
И ночным поездом
Я возвращаюсь в Париж, но я теряю подругу.
Она была прекрасной,
Когда начинал идти снег.
Она была той,
К которой ты не решался приблизиться.
Неустрашимая и торжественная,
Когда бросала вызов необъятности.
Одна искра,
Перед тем как всё развеется как дым.
Осло здесь нет,
Больше нет сегодняшнего дня,
Это одна скрытая грусть,
Одно запретное слово.
Осло — прошло,
Это теперь другая, другая жизнь.
Мои возлюбленные, мои друзья
Ушли навсегда.
Тем хуже для неё,
Если она не хочет больше говорить со мной.
Она была прекрасной,
Когда мы касались вечности.
Я вспоминаю
Наши северные утренние часы,
Но всё бесполезно,
Если тебе трудно любить.
Тем хуже для неё,
Если она не хочет больше говорить со мной.
Она была прекрасной,
Когда мы касались вечности.
Я вспоминаю,
Что часто она мне говорила,
Всё бесполезно,
Если тебе трудно любить.
Боже мой, какой она была прекрасной,
Когда поставила себя под угрозу,
Она была той,
О ком я всегда мечтал.
Запретной и чувственной,
Когда она бросала вызов неизвестности,
На радуге,
Перед тем как всё развеется как дым.
|
