Теперь уже лучше,
Или ты чувствуешь то же, что и раньше?
Тебе станет от этого легче?
Если найдется тот, кого можно во всем обвинить.
Ты говоришь: «Одна любовь, одна жизнь»,
Когда это единственное, что тебе нужно ночью.
Любовь одна, и мы должны разделять ее,
Иначе она оставит тебя, дорогая,
Если тебе будет все равно.
Я обманула твои надежды?
Или оставила дурной вкус у тебя во рту?
Ты ведешь себя так, будто никогда не знал любви,
И хочешь чтобы я тоже жила без нее.
Ну что ж, теперь уже слишком поздно, сегодня,
Чтобы выносить прошлое на свет.
Мы — одно целое, но мы не одинаковы,
Мы должны заботиться друг о друге,
Заботиться друг о друге.
Одно целое...
Ты пришел сюда за прощением?
Ты пришел сюда, чтобы воскресить из мертвых?
Ты пришел сюда, чтобы строить из себя Иисуса?
Из-за изгоев, сидящих в твоей голове.
Что, я задала много вопросов, слишком много?
Ты не дал мне ничего, и это все, что у меня есть.
Мы — одно целое, но мы не одинаковы.
Что ж, мы делаем друг другу больно,
А потом мы делаем это снова.
Ты говоришь:
«Любовь — это храм,
Любовь — это высший закон.
Любовь — это храм,
Любовь — это высший закон».
Ты просишь меня зайти,
А потом заставляешь ползти.
И я не могу держаться
За то, что ты имеешь,
Когда все, что у тебя есть — это боль.
Одна любовь,
Одна кровь,
Одна жизнь,
Ты должен сделать то, что должен.
Одна жизнь
На всех,
Мои сестры
И братья.
Одна жизнь,
Но мы не одинаковые,
Мы должны
Заботиться друг о друге,
Заботиться друг о друге.
Одно целое...
Одна любовь.
